Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - Страница 64

Я провел целый час, сидя на пьедестале, с которого Синклер посылал свое благословение. И уже начал подозревать, что меня снова облапошили. Во всяком случае, Садлер не торопился облегчить моего положения. Конечно, если записку направил он.

Да, все-таки это был Садлер. В конце концов парень появился. Он подошел, с опаской оглядываясь по сторонам, как будто был по уши в долгах и уже полгода скрывался от кредиторов. Я узнал его только тогда, когда он чуть ли не плюхнулся мне на колени. Садлер выглядел бродягой, а не тем смертельно опасным типом, которого я знал и ненавидел.

Он уселся рядом, ссутулившись, чтобы не выдать себя ростом, и принялся кормить хлебными крошками голубей. Никто не узнал бы его, застав за подобным занятием.

— Где ты был?

— В подполье. Надо было подумать. Не мог тянуть лямку, узнав, что Чодо мечтает заполучить книгу.

— Хм.

— Только представь, что он сможет тогда сотворить.

— Уже представлял. Поэтому-то и не хочу, чтобы он наложил на книгу свои лапы.

— Я тоже. И Краск.

— Краск?

— Ему потребовалось больше времени, но он тоже сообразил. Я получил от него известие. Мы встретились и потолковали. Решили, надо что-то делать. Хотим привлечь тебя.

Крошки собрали голубей со всей округи. Птицы копошились, налезая друг на друга. Вдруг мостовая взорвалась, голуби все до единого одновременно взметнулись в небо. Я поднял глаза, ожидая увидеть подлетающего громового ящера. Но оказывается, птички ударились в панику из-за единственной и вдобавок в дымину пьяной морКары. Садлер очень точно выразил мое настроение:

— Уже днем, стервы, летают. Что-то надо делать. Может, объявить награду за их головы? И у детишек появится занятие. Не все же им резать кошельки или обирать пьянчуг.

Да. Все стало не так, как в старое доброе время. Когда мы были детьми, мы проявляли больше уважения к старшим… И так далее и тому подобное. Я знал все эти причитания наизусть.

— Почему вы остановили свой выбор на мне?

— Ты же сказал, что не хочешь, чтобы книгу загреб Чодо.

— И не желаю, чтобы ее загреб любой другой. Ни он, ни ты, ни Краск, ни Змеюка, ни Гнорст, сын Гнорста, ни Истерман. Я, черт побери, не доверил бы ее даже старикану, который ведет мое хозяйство. Нет ни одного живого существа, способного устоять перед искушением.

Он подумал с минуту:

— Я бы тоже, наверное, придумал, что с ней делать, если бы мог прочитать слово «дерьмо»…

— Ты не умеешь?

— Только свое имя. Некоторые слова и знаки, которые всю жизнь торчат перед глазами. У меня никогда не было возможности учиться. В сухопутных войсках парней не учат, не то что у вас — в морской пехоте.

— Это удача.

Некоторое образование было тем полезным, что я вынес со службы. Впрочем, подозреваю, что у меня несколько более сильная тяга к знаниям, чем у Садлера.

— Но ты же сумел составить записку?

— Это Краск писал. Он чего-то поднахватался там и тут. Я-то думал, мы сможем нанять себе учителя, когда Чодо загнется и мы возьмем дело в свои руки. Только, похоже, старик теперь вовсе не Планирует брать расчет.

— И вы хотите его рассчитать?

— Что-то вроде того.

— Ты же знаешь, мокрыми делами я не занимаюсь.

— А кто заставил кусаться прежнего Большого Босса?

— Он не кусался, кусали его. И ты знаешь, как все было.

Морли меня подставил. Если бы мы с Плоскомордым знали, что произойдет, рванули бы на другой конец города вместо того, чтобы помогать Дотсу волочить гроб с голодным вампиром.

— Если поможешь нам, Гаррет, получишь друзей, которые когда-нибудь помогут тебе.

— Да? Чодо и сейчас вгоняет меня в краску, действуя так, будто я его любимый сынок.

Садлер сделал вид, что изумился. Почему? Объяснять он не стал, а просто осклабился. У парня оказались гнилые зубы.

— Мож быть, мож быть. Но он уж точно не отдаст тебе эту книгу.

— А ты?

— Я вовсе не умею читать, а Краск лишь едва-едва. Ты скажешь, что ее кто-то для нас прочитает. Ты можешь подумать, что мы получим книгу и начнем учиться. Верно. Но так же верно и то, что в это время весь Мир будет на нас охотиться.

— Наверное, ты прав. Но у меня есть сомнения.

Я не занимаюсь убийствами. Я не высокого мнения о Чодо, но мне не хотелось бы участвовать в отправке его на небеса. Передо мной старик не был настолько виноват.

При всем при этом я не горел желанием сказать Садлеру твердое «нет». Он может погрузить меня в вечный покой, опасаясь, что я проболтаюсь о его планах.

— Похоже, у меня небогатый выбор. И как вы собираетесь это дело осуществить?

Я пытался выиграть время.

— Старый Чодо затевает сегодня вечеринку. Будет занят. Его дочь сейчас в городе, и он каждый год устраивает…

— Его кто?!

— Дочь, — рассмеялся Садлер. — Мало кто о ней знает. Тебе бы она понравилась. Красотка. Наверное, похожа на свою мать. Ту я никогда не видел. Еще до меня Чодо с ней лично разобрался, застав в постели с парнем, которого в то время поддерживал. Ну и что? Дело прошлое. Сейчас важно, что сегодня он устраивает вечеринку. Если гульба пойдет как раньше, все упьются до чертиков и отпадут. Мы с Краском рассчитали, что, если нападем в три утра, у нас получится легкая прогулка.

— Так зачем вам я?

Он снова осклабился. Парень сегодня улыбается больше, чем за все время нашего знакомства.

— Гаррет, ты здорово умеешь изображать невинность. Вот бы мне так!

— Рад доставить тебе удовольствие. Но я правда не знаю, о чем ты лопочешь.

— Мы что, сердиты сегодня? Маленькая птичка сказала нам «нет». Ладно. Помнишь, как у нас возникли сложности с хреновиной, считавшей себя мертвым богом и пожелавшей вернуться к жизни?