Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - Страница 74

— Понимаю. Но я могу и рассказать.

Я поведал ей о семье, из которой уже никого не осталось в живых. Рассказал о годах, проведенных в морской пехоте. Я не смог, как ни старался, объяснить, чем мы занимались на службе, — так, чтобы ей было понятно.

— Что же касается детей, то я их люблю. Боюсь только, что из меня получится вшивый отец. Мне еще самому надо стать взрослым, хотя бы по общепринятым стандартам.

— Это нечестно, Гаррет.

— Я просто убиваю время. Ты не обязана рассказывать.

— Мы станем друзьями, Гаррет?

— Не знаю. Возможно. Пока что-то не очень получается.

Она подумала над моими словами, приподнялась, сплюнула за борт, взглянула в сторону кормы и снова улеглась.

— Как ты думаешь, сколько мне лет?

— Ты примерно моего возраста. Может, слегка моложе. Лет двадцать восемь?

— Ты один из самых деликатных, Гаррет. Мне двадцать шесть. У меня есть ребенок. Ему почти двенадцать. Я не могла выдержать той жизни и ушла. Хотя обычно это привилегия мужчин — бросать женщин с детьми.

Я ничего не сказал. Что скажешь, когда тебе говорят такие вещи? Любые слова будут звучать неискренне или банально.

— Я чувствую себя ужасно виноватой. Но ни о чем не сожалею. Смешно, правда?

— Иногда так получается. Мне пришлось пережить подобное.

— Вроде этой нашей увеселительной прогулки?

— А?..

— Тебе не удается до конца спрятаться за ловко подвешенным языком и нарочитой небрежностью, Гаррет. Когда мы замочим Чодо, ты начнешь барахтаться в ощущении своей вины, как в большом чане с дерьмом.

— Но без всяких сожалений.

— Да. Знаешь, почему я встряла в это дело? Конечно, деньги и авторитет мне не повредят. Но я с тобой, потому что считаю тебя хорошим парнем.

— Стараюсь. — Возможно, даже слишком. — Но если взглянуть в корень, разница между хорошими и плохими парнями окажется не такой уж и большой.

В качестве иллюстрации я привел несколько своих дел.

Она рассказала, как пришла к своему бизнесу. Это оказалось чуть ли не делом случая. Вскоре после ухода из дома она убила находящегося в розыске известного бандита, который попытался ее изнасиловать. Она обменяла его останки на обещанное вознаграждение и узнала, что ее считают скорее храброй, чем умной, но при этом еще и очень удачливой.

— Репутация, Гаррет, это вещь. Если тебе удалось ее создать и поддержать, ты здорово облегчаешь себе жизнь. Возьмем, к примеру, Чодо. Никто не трогает старикана из-за его репутации.

— Но для нее имеются основания.

— Для этого надо работать. Безжалостность — вот его ключ к успеху. Теперь возьмем тебя. У тебя репутация так, средненькая. Ты больше знаменит тем, что держишь слово и не позволяешь выкидывать фокусы со своими клиентами. Ты, может быть, и тверд, но вовсе не крут. Понимаешь, что я хочу сказать? Тебя нанимают, чтобы избавиться от шантажиста, а ты вместо того, чтобы просто перерезать мерзавцу глотку, пытаешься устроить дело так, чтобы никто не пострадал. Поэтому многие считают, что в глубине души ты слабак. Думаю, они в чем-то правы.

— Да…

Я все понимаю, но не готов пообещать начать в новом году совершенно новую жизнь.

— Думаю, ты опять упустишь свой шанс. Замочишь Чодо и не захочешь, чтобы об этом узнали.

— Ты уже вогнала меня в депрессию.

Она рассмеялась и спросила:

— Ты слышал анекдот о монахинях, медведе и пропавшем меде?

Поведанная мне история полностью отвечала моим ожиданиям.

За первым рассказом последовал второй, затем еще и еще. По-моему, она знала все скабрезные и глупые анекдоты, придуманные в нашем мире, где наличие множества рас открывает бесконечные возможности для абсурдных непристойностей.

— Сдаюсь, — взмолился я. — Обещаю не впадать в депрессию, если ты прекратишь свои рассказы.

— Отлично. Теперь давай подумаем, что нам делать с той лодкой.

Я посмотрел вниз по течению, но по-прежнему ничего не увидел.

— Скид, ты не знаешь места, где мы могли бы высадиться незамеченными?

Немного подумав, он ответил:

— Есть такое место. У Заводи Мельника, чуть выше. Минут двадцать отсюда. Но я думал, вы хотите идти до Переката.

— Когда мы высадимся, вы пойдете дальше. Уведите за собой эту лодку.

— Вы оплатили маршрут. Дамы, вы все слышали? Держитесь поближе к берегу при повороте к Заводи. Вам повезло. Там очень узкий фарватер.

Когда настало время, мы быстро соскочили на твердь. Трюк удался. Пробираясь через густые прибрежные заросли, мы слышали скрип уключин второй лодки. Торнада с довольной ухмылкой шлепнула меня по плечу.

Начался наш поход по пересеченной местности. Мое тело заявило, что проклянет своего хозяина, если тот не прекратит столь пренебрежительно к нему относиться.

42

По моим расчетам было уже за полночь. Мы находились в миле от владений Чодо, и их уже было прекрасно видно.

— Гулянка, видно, в самом разгаре, — заметил я. — Или там бушует лесной пожар.

— Если мы хотим зайти с севера, давай туда и двигаться. К дому начнем подходить позже.

— Да. И останемся с этой стороны склона. Иначе нас могут заметить.

Мы были в винограднике, домики виноградарей располагались поблизости.

— Ты это уже говорил.

— А ты третий раз талдычишь, что надо идти на север.

— Нервничаешь, Гаррет?

— Ужасно. А ты?

— Полные штаны наложила.

— Не заметно.

— Скоро узнаешь.

В небесах над домом Чодо творилось подлинное безумие.

— Тебе не кажется, что морКары перенесли свое представление сюда?